….Мать, оставив меня у отчима, ушла от нас когда мне было около восьми лет. Написала письмо, мол, присмотри за дочкой Надей, а я как устроюсь, заберу её, а ты, Надя, слушайся отца во всем, делай всё, что он тебе скажет. И я слушалась, мать, ведь в письме обещала, что заберет меня, если я буду послушной девочкой.
Своего биологического отца, я никогда не знала, думаю и мать, этого не знала точно. Папай, я называла отчима. Как отец, он был не плохой, я всегда была сыта, одета и обута, он был внимательным и заботливым, читал мне на ночь сказки, учил жизни. А после ухода матери, официально удочерил меня.

Жили мы в небольшом поселке, скорее в селе, в трех комнатном доме, отец работал в совхозе главным механиком. Держали хозяйство, корову, двух поросят и кур, выращивали огород. Благодаря должности отца, у нас не было недостатка в помощниках по хозяйству.  
 Но была и ещё одна сторона наших с ним отношений, не заметная для остальных. Я была для него не только дочкой, но и сексуальной игрушкой. Тогда я этого не понимала, да и самого слова, педофилия в те, Советские времена, никто и не знал, и я считала, что это нормальные отношения в семье.
Однажды мы пошли в баню, а в бане он всегда мыл меня сам, уделяя особое внимание чистоте моих интимных мест. Мыл он их аккуратно, очень тщательно промывая все складочки. Его член при этом вставал и увеличивался до максимальных размеров, и тогда наступала моя очередь мыть его писюн, аккуратно намыливая его, и долго тереть руками, промывая все подробности.
Но однажды, он сказал:
-- Когда ты была маленькая, ты сосала, мамину сиську, а теперь ты уже большая девочка, и будешь сосать папину «соску», бери в ротик и соси. А когда пойдет «молочко» глотай его, а не то накажу ремнем.
Скажу честно, я с охотой взяла его «соску» в рот и стала посасывать. Отчим, поставил меня на колени, широко раздвинув мне ноги, а сам откинулся на лавке и стал гладить меня по голове, а второй рукой, между ног по писе, временами просовывал руку дальше и вставлял свой палец мне в попу. При этом я дергалась, а он в этот момент, нажима на голову и насаживал мой ротик, на свой писюн до самого горла. Я начинала давиться, а он приговаривал:
-- Терпи девочка, терпи Наденька попку надо тренировать, чуть подрастешь и мы будем ею пользоваться.
Когда брызнуло «молочко», отец придержал, меня за голову, чтобы я проглотила всё, до капельки, а потом велел облизать пролившиеся капельки, при этом говоря, что это «молочко» очень полезное, называя его «живой белок и протеин в чистом виде», «лекарство от любой болезни». По началу, эта солоноватая, тягучая жидкость мне не понравилась, а в последствии я её даже полюбила и люблю до сих пор.
В следующий раз, когда мы пошли в баню, я уже сама, не дожидаясь просьбы, встала на колени и взяла в рот папину соску, маленький и мягкий он стал набухать и увеличиваться у меня во рту и это ощущение, когда член встает во рту, мне очень понравилось, а когда повзрослела, стало возбуждать.
Порол отец меня, регулярно, впрочем как и всех детей, в нашем селе, когда ещё и мать жила с нами. Подходил к этому делу основательно, раздевал меня до гола, иногда велел раздеваться мне самой, а иногда сам раздевал. А дольше всё происходило каждый раз по-новому, иногда, связав руки и ноги укладывал меня на колени и порол, по началу ремнем, а когда пошла в школу, стал чаще пороть прутом. Бывало, свяжет руки, привяжет их к трубе отопления и начинает хлестать мягким ремнем от шеи до пяток, хоть мягкий ремень и бьет не очень больно, но он порол по долгу, пока вся спина, попа и ляжки не покроются красными полосами. А если я начинала сильно извиваться от ремня, тогда он, не отвязывая рук ставил меня на колени, прижимал к трубе и и несколько раз стегал проводом, вот тут-то я визжала от боли уже по настоящему и была согласна терпеть ремень сколько угодно. Тонкий упругий шнур впивался в тело буквально обжигая, оставляя узкую бордовую полосу.
Однажды я рассказала, по секрету, своей лучшей подружке, Таньке, про папину «соску» и «молочко», а она растрепала об этом, своей матери. На следующий день я видела, как Танькина мать разговаривает с моим отцом, домой отец пришёл очень злой.
-- Надя, я тебе говорил, что нельзя рассказывать семейные секреты,- начал разговор отец,- а ты разболтала и за это тебе будет хорошая порка.
Как я только не пыталась выпросить прощение, все было бесполезно, вердикт был окончательный – раздевайся! Я стала раздеваться, а отец пошёл на кухню и вернулся с бельевой веревкой и плеткой. Он уложил меня, на большой обеденный стол, что стоял у нас в зале, и привязал за руки и ноги к разным ножкам стола, так что я оказалась растянутая как звезда. Я продолжала умолять отца не наказывать, но он молча подошёл и вставил мен в рот кляп, сделав его из моих плавок. Тут я окончательно поняла, что меня ждет жестокая порка и первый раз описалась до начала порки.
Стегал он меня плеткой по всему телу, не оставив не единого нетронутого кусочка, все тело горело, я визжала, насколько позволял мне кляп. Два дня я пролежала на животе, ничего одеть на себя не могла, по дому ходила голышом, и на всю жизнь запомнила - что болтать нельзя. Все эти, два дня,  отец ухаживал за мной, приносил в постель еду, мазал тело мазью, читал мне в слух книжки и в первый день носил меня на руках в туалет, но всё ровно говорил,- «Если будешь болтать, в следующий раз, высеку сильней». И все-таки, в душе, я была благодарна отцу за заботу. 
Вечером, на третий день после порки, я сама пришла в спальню отца. Залезла к нему под одеяло и сказала, что хочу «соску». Хотела отблагодарить его, за заботу, а по правде говоря мне, самой нравилось сосать папину соску. Он поцеловал меня в губы и сказал, что мне пора научится целоваться в губы. После получаса обучения, мы уже целовались по настоящему.
Затем он повернул меня так, что я оказалась на нем, лицом к «соске», а моя пися к его лицу. Я взяла в рот его писюн и стала сосать,. Отец стал гладить мою письку, а потом начал целовать и лизать, поначалу мне было щекотно, а потом приятно и мне это понравилось.
Вообще-то отец был любитель женского пола, и у нас в доме, а точнее в отцовской спальне, по-моему, перебывала вся женская часть нашего села. Бывало, что рогатые мужья и приходили «разбираться», но отца это не останавливало, его любимая фраза была,- «Сучка не захочет, кобель не вскочит».
  Когда мне было десять лет у меня стали набухать соски. По началу они были похожи на маленькие розовые пирамидки, а затем под пирамидками стали набухать и груди, в это же время на лобке стала проявляться дорожка из пушка, поднимавшаяся от писички вверх. Отец, конечно это заметил, и как-то сказал, что скоро мы приступим к более серьёзным отношениям.
И вот однажды, отец в тот день пришёл домой в хорошем подпитии, и ему захотелось секса. Он усадил меня на кровать, а сам стал раздеваться, когда он снял трусы, я, не дожидаясь пока он встанет, взяла в рот его член и стала сосать, член стал набухать у меня прямо во рту это было так приятно, что я после этого всегда старалась взять его в рот до того как он встанет.  Но в этот раз он захотел большего. Он стал снимать с меня платье, а когда член встал «на полную», остановил меня и снял колготки и плавки, уложил меня на живот, и стал мазать вазелином свой член и раздвинув мне ягодицы….

Автор: Надя Рябова Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.