Говорят, что деньги развращают людей. Я думаю это не так, люди в своей сущности развратные твари. Просто у одних есть деньги, и они могут все, а другие им только завидуют. Не могу сказать, что я богат, но деньги у меня есть. Знаете такие, легкие деньги, которые не зарабатываешь, а которые сами к тебе тянутся. Я занимаю важную, но в тоже время совсем не заметную должность в одной очень крупной российской компании, той самой, в которой сбываются мечты.
Когда у тебя есть все, тебе хочется большего. У меня есть жена, я люблю её и она моё всё. Есть и телки, не любовницы, все-таки слово любовницы предполагает если не любовь, то некую эмоциональную симпатию, а именно телки, девушки для секса, наложницы. Разные телки, шикарные длинноногие блондинки с маленькими сиськами и темпераментом ледяной рыбы, роскошные брюнетки с большими упругими сиськами и округлыми бедрами, которые высасывают из тебя всё, в прямом и переносном смысле. Даже есть одна кореянка, у которой вместо сисек два больших коричневых соска и которая дает исключительно в жопу, а когда она кончает, то кричит так, что соседи вызывают милицию. Но ведь это все не то. Это все было и это все есть. Этого уже мало. Ведь если есть черную икру каждый день, то она становится не вкуснее чем твоя Виола. Хочется чего-то другого. Того, чего не может быть.
У моей жены есть сестра Лиза. Ей 14 лет. Нет, история не о ней, а об её однокласснице Любе. Вроде обычная девчонка, крашенные в блондинку волосы, черные брови, веселые карие глазки, острый носик и тонкие губки.

Она совсем еще девочка, высокая, для своего возраста, и худая, с красивой круглой попкой и маленькими грудками. Вроде и нет в ней ничего, да вот, только я совсем сошел с ума. Я хочу её. Хочу её так, что как мальчишка стою в душе и дрочу, фантазируя о ней. И никто не заменит мне её, даже та актриса, из всем надоевшего сериала.
Это в телевизоре она еще школьница, а на самом деле ей 18. А мне так вообще 33 года. А Любе всего-то 14 лет и она еще даже ни разу с мальчиком по-настоящему не целовалась. Зато у Любы есть мама, которая растит дочку одна. Мама любит свою дочку, но еще она любит жить красиво. Причем исключительно в кредит. И долгов у неё уже на 600 с лишним тысяч, а зарплата всего-то 40 тысяч в месяц, я узнавал. Мама Любы говорит, что настоящая мать ради ребёнка пойдет на всё. Мне лишь нужна всего-то одна ночь с её дочерью. Одна только ночь и больше никаких долгов. Как настоящая мать она идёт на всё. Ради самой Любы, конечно. Я же говорю, деньги развращают людей.
Люба совсем еще ребенок. Здесь нужен особый подход. Тут надо действовать деликатно. Я должен быть щедрым и романтичным, настойчивым, но не грубым. Ведь у меня одна только ночь. И я хочу, чтобы всё было если не по любви, то хотя бы по взаимному желанию. Путь к сердцу девушки лежит через её ушки, а путь к её пизде через подарки. Я выбираю второй путь.
Мы заранее договорились о месте встрече, в одном уютном летнем кафе. Там всегда малолюдно и оно скрыто от посторонних глаз. Хорошо, что и сегодня здесь почти никого. Мама видно, что постаралась одеть дочку на выданье, на Любушке аморально коротенькая, узкая белая юбочка, оголяющая стройные худенькие ножки до самых ягодиц, а сверху, не по возрасту кокетливая блузка, сквозь вырез в которой, красуются округлости белоснежных грудей, сдавленных тесным бюстгальтером. Любе заметно дискомфортно. Да и мне тоже. Своим видом она явно не тянет на мою дочь или сестру и уж тем более на подругу.
Мы выпиваем по бокалу фреша и я, под недвусмысленные взгляды официантов, быстро расплачиваюсь и увожу её из кафе, обещая себе, больше никогда сюда не возвращаться. Мы садимся в припаркованную рядом с кафе мою новенькую БМВ шестерку и под мощное урчание форсированной "восьмёрки" мы несемся по вечерней Москве. Люба безучастно уставилась в боковое окно, слабо реагируя на мои попытки завести разговор. На её лице такая печаль, будто я везу её на эшафот. Конечно, мама ей всё объяснила. Интересно как. Маме-то хорошо, у мамы больше нет долгов, она наверняка опять шопиться побежала. Сука. Надо будет с ней потом "разобраться". За этими тяжелыми мыслями, мы, наконец, долетаем до Истры и заезжаем во двор моего коттеджа.
Вид из гостиной здесь просто шикарный. Огромное окно от пола до потолка, за которым в лучах заходящего летнего солнышка, убаюкивающее плещется озеро. Посередине комнаты, прямо напротив окна, стоит диван из белоснежной нежнейшей кожи, а перед ним изящный столик. На столе стоят фрукты, сыр и очередная бутылка отличного шампанского. Люба уже почти совсем не напряжена, она сидит на диване, поджав под себя свои стройные ножки, белоснежная кожа которых отливает золотым оттенком уходящего заката.
Тонкие пальчики крепко зажали хрустальный бокал, а глаза блестят хмельным огоньком. Время от времени она кокетливо поправляет свои длинные волосы, не забывая, как бы невзначай, дотронуться до своих новых бриллиантовых серёжек. Мы болтаем о том, о сём, я рассказываю ей про Лондон, куда она поедет на каникулах учить английский, если конечно будет хорошей девочкой. Люба уже совсем не боится меня. Я хороший и добрый. Я же ей ничего плохого не сделаю. В конце концов, я даже симпатичный и совсем не старый. Это она так сказала. Шампанское, бриллианты, романтика. Кто устоит? В конце концов, мы все продажные твари.
Уже почти совсем стемнело и я зажигаю свечи, что расставлены на полу вокруг дивана. Я подсаживаюсь рядом. Мои пальцы ненавязчиво скользят по шелковистой коже её бёдер, не вызывая в ней ни капельки смущения. Она даже расстегнула одну пуговичку на своей блузке, обнажая моему взору черные миниатюрные чашечки бюстгальтера, сдавливающего вверх такую вожделенную грудь. Я долго и нежно массирую ступни её великолепных ножек, отчего Люба окончательно тает. Всё, пора. На полу, возле окна, расстелена лисья шкура, которая обычно служит мне идеальным местом для занятий любовью. Я беру Любу за ручку и маню за собой.
У вас когда-нибудь был секс с девственницей? У меня нет, но у меня не было никаких иллюзий по этому поводу, мы все помним наш первый раз. Мне важен не результат, а сам процесс. Я хочу не просто трахнуть её. Я хочу насладиться ей. Насладиться её девственным телом. Я никуда не тороплюсь. Я делаю всё очень медленно и нежно. Люба лежит на спине, запрокинув руки за голову. Она прикрыла глаза, доверив своё тело моим легким поцелуям. Я целую её ножки, от самых пальчиков и совсем еще детских розовых пяточек, медленно поднимаясь вверх по её тонким икрам, изящным коленкам.
Я целую её упругие бедра, кожа которых может сравниться с кашемиром или шёлком. Мои поцелуи доходят до самого края коротенькой юбочки, едва прикрывающей светлые трусики, но дальше я пока не пойду. Я глажу её волосы, мои пальцы очерчивают контуры её красивого личика. Я нежно целую её лобик, её закрытые глазки, острый носик и наконец, набравшись смелости, касаюсь своими губами её губ. Я дарю ей свой самый нежный и ласковый поцелуй. Люба приоткрывает свой ротик, подставляя свои сладкие, теплые губы моим поцелуям. Она пытается ответить на мои ласки своим язычком, но у неё совсем не получается.
Мы целуемся долго, самозабвенно, она быстро учится и уже не кусает мои губы. Я глажу её шею, её хрупкие плечи. Мои пальцы аккуратно, одна за другой расстегивают пуговички на её блузки и наконец, разделавшись с последней, как водится самой упрямой пуговицей, я распахиваю полы её блузы, заставляя в этот момент Любу нервно вздрогнуть. Мой нежный и долгий поцелуй успокаивает юную красавицу, а пальцы тем временем скользят по бархату её такого нежного, невинного, молодого тела. Я глажу упругие полушария молочных грудей, выпирающих из чаш кружевного бюстгальтера. Личико Любы покрылось легкой испаренной, а щечки порозовели, она тяжело дышит в моё ухо. Мои поцелуи спускаются к её шее, целуют хрупкие косточки ключиц на её миниатюрных плечиках.
Тем временем другой рукой, я не заметно подбираюсь под её спину и расстегиваю застежку на бюстгальтере, так, что она этого совсем не заметила. Зато когда я одним уверенным движением стягиваю его с Любиной груди, она тут же вздергивает свою головку вверх, со страхом и девственным стыдом, неожиданно обнаруживая себя полуголой в объятиях своего первого мужчины. Её грудки просто божественны. Они маленькие и упругие как два снежных комочка, украшенных нежно розовыми ягодками круглых сосочков, от возбуждения торчащих ввысь и красивой крошечной родинкой на правой груди. Не дав ей опомнится, я дотрагиваюсь губами до её сочного соска, ласкаю его языком и наконец, заглатываю её грудь целиком, в страстном и нежном поцелуе. Я смотрю Любе прямо в глаза. В её глазах смешались волнение, смущение и переполняющее девичью сущность, такое неведомое, но в то же время приятное, сексуальное возбуждение, придавая глазам этот покорный, помутненный, страстный огонек. Люба запрокинула голову назад и тяжело задышала.
При каждом вздохе её тело выгибается дугой, и худенькие ребрышки выступают на нежно молочной коже. Я ласкаю её груди языком и губами, сжимаю их в ладонях и сдавливаю пальцами упругие соски. Я решаю двигаться дальше и погружаю свои поцелуи вниз по её впалому животику, лаская языком маленький пупочек. Дойдя до того места, где начинается её юбочка, я понял, что моё возбуждение дошло до того места, где кончается рассудок, и не в силах больше терпеть, я нервно дернул за застежку на замке юбки, и сорвал остатки одежки, в виде собственно самой юбочки и уже не помню каких трусиков, с ошеломленной девчушки. Одним движением я припал к её лобку и уткнулся лицом в мягкие светлые волосики. Люба крепко свела ножки вместе, не давая моим губам коснуться её цветка. Одним напором тут не возьмешь, и я начал осторожно, кончиком языка ласкать бархатистую кожу на её лобке.
Постепенно её упорство уступало возбуждению и она, раз за разом всё больше и больше, приотворяла свои худенькие ножки, позволяя моему языку все ниже и ниже опускаться к её промежности. В этой страстной и сладкой борьбе, я сам того не заметив, своими губами и языком оказался на её святая святых, там где до меня не было ни одного мужика. Я с безумным упоением вылизывал её такие сладкие, сочные, нежнейшие губы. Постепенно, они, наливаясь волной возбуждения, становились всё горячее и упруже, а из внешних лепестков, словно бутон у цветка, раскрылись внутренние лепестки, открывая вход в невинное девичье влагалище. Кончиком языка я ласкал её маленький упругий, розовый клиторочек, от чего Люба сладко застонала. Её пальчики до боли впились в мои волосы, а бедра сжали мою голову. Её напряженное тело выгнулось дугой, вжимая моё лицо меж её ног.
Её маленькая попка задергалась вверх вниз, заставляя твердый как камушек клитор сильнее тереться об мои губы и язык. Наконец, совсем потеряв голову, она протяжно и громко застонала, напоследок, сжав что есть силы своими бедрами мою голову, чтобы в следующие мгновение безвольно замереть с широко раздвинутыми ногами. Моя маленькая Люба получила свой самый первый оргазм. Моему взору представала бесподобная картина, абсолютно мокрая, девственная киска с такими манящими, распахнутыми лепестками, ярко красных половых губок и волшебная дырочка, ведущая в рай. Теперь она готова. Теперь Люба готова стать женщиной. Я оказываюсь поверх её разгоряченного тела и меж её ног. В один момент, приспустив брюки, и оголив свой гипервозбужденный член, я слегка касаюсь её внешних губ. Главное не испортить момент и не сделать ей больно, и я медленно и очень аккуратно начинаю продвигаться в горячую глубь.
Едва моя головка погрузилась внутрь, как уперлась во что-то упругое. Я целую Любу, целую страстно и нежно и в этот момент надавливаю вперед, разрывая последнюю преграду. Она тихонько охнула и закусила мою губу, а мой член тем временем, короткими настойчивыми толчками продолжает прорываться дальше вглубь. Любино влагалище настолько узкое и упругое, что каждое движение приносит ни с чем несравнимый кайф. Я стараюсь не входить глубоко, чтобы не дай бог не повредить ничего своим немаленьким стволом и просто стараюсь на всю жизнь запомнить эти сладкие мгновения. Но это продолжается недолго.
Терпеть объятия её упругой, жаркой киски больше нет сил. В последнею секунду, едва успев выйти из неё, я хватаю свою трепещущую головку и дергая пальцами по ней, разбрызгиваю мощные струи густой спермы. Оргазм такой силы, что первые капли долетают до Любиного личика, но последующие разряды теряют свою силу и падают на хрупкие плечи, упругие груди, и наконец, почти иссякнув совсем, моя головка извергает последние капли, которые стекают на худенький живот. Я падаю на пол рядом и проваливаюсь в сладкое небытие.
Я положил Любу в спальню, а сам устроился на диване, но эмоции не давали уснуть. Я так давно не испытывал такого мощного драйва. Внутри всё трепетало от кайфа. Я не просто трахнул молоденькую невинную девочку и вкусил запретный плод, но и доставил ей первый оргазм. Я сделал её женщиной. Я чувствовал себя богом. Теперь я точно знаю, чего хочу. Нет мы никогда больше не встретимся с Любой, в конце концов она никогда уже не будет тем невинным ребенком и вряд ли секс с ней сможет принести мне те же эмоции. Я хочу большего. Мне нужно что то другое, то, чего не может быть.