Стоял 1944 год. Советский союз находился в очень тяжелом положении. Немцы часто окупировали населенные пункты, вокруг городов ,однако, в ответ, получали партизанскии вылазки. _Отряд Клауса фон Гуферда вошел в деревню ровно в 6:00. Прекрасный пролесок из сосен окружал избы, недалеко рос камыш, дорога была плохая, проходящим солдатам приходилось топтать грязь. _Было тихо люди попрятались кто-куда. Некоторые успели убежать в лес. _Входили автоматчики затем четыре брони машины, самоходка с крупнокалиберным пулеметом. Солдаты методично заходили в избы и выводили всех мужчин. Под дулами автоматов группу из примерно двадцати человек подвели к оврагу. _-Немецкие сволочи! Фашисты! твердили некоторые сквозь зубы. _-Ненавижу! Обреченно бормотали другие. Когда все было готово на мотоцикле с коляской подъехал сам Клаус Гуферд. Капитан подошел к нему и отдал честь. _HI HITLER! _-Все выполнено по вашему приказу. Все найденные мужчины собраны здесь, мелкии сопротивления в двух домах - попытки обстрела были присечены с помощью осколочных гранат. _Красивая фашистская фуражка капитана очень шла к его высоким арийским скулам.

Выправка выдавала в нем ученика элитной военной академии. Горящие глаза указывали на желание быстрей начать расправу. _-Очень хорошо, очень. Произнес довольно низенький человек в черной немецкой форме высшего офицерства. Он щурясь осмотрел пленных у оврага. И произнес по-немецки, видимо для окружающих солдат. _-Эти ублюдки сегодня получат свое. Эти проклятые партизаны второй раз взорвали проходящую здесь железную дорогу. В результате их мерзейшей выходки под откос пошел целый состав с горючим. Мы предупреждали их, что в случае диверсии проявим жестокость. _Теперь русские свиньи получат свое. _НАЧАТЬ! _Мощный пулемет на самоходке модленно повернули к пленным, они еще надеялись быть просто растреляными из стрелкового оружия, но теперь им стало по-настоящему страшно. Солдат на самоходке приподнял зловещую пулеметную ленту, патроны которой были размером с небольшой огурец. Начали стрелять, крупнокалиберный довольно медленно выплевывал почти прозрачные язычки пламени, послышались страшные вопли, мощные удары попадали в людей отрывая конечности , вот какому-то мужчине два выстрела попали в грудную клетку разорвав диафрагму, люди рвались на куски не успевая упасть, бризги крови от этой мясорубки долетели до Клауса. Пара капель упала на щеку, которую он брезгливо протер окуратным платочком, вышитым ему его заботливой фрау Гретой. Некоторые из толпы пытались выбежать, однако их тут же остонавливали автоматы солдат. Когда кровавое месиво закончилось, а пороховая дымка растворилась, куски тел лопатами згребли в овраг. Два солдата подошли и спокойно дострелили из пистолетов все шевелящаяся тела. _-Очень хорошо, подэтожил Клаус. Теперь заходите и насилуйте женщин и всех кого хотите! _После изнасилования убейте! Они надолго запомнят наше наказание! Ликовал он. _Повсюду послышались визги, мольба о пощаде и периодические выстрелы. _
Два друга-сослуживца вошли во вторую хату, того что они искали небыло в предыдущей, там они просто забили прикладами старуху. Здесь плакала тридцатилетняя женщина.
-Не надо не трогайте меня! ревела она. Скромное убранство крестьянской лачуги было перевернуто. Какие-то плошки и чашки валялись.
-Женщина испугано кричала. Пожайлуста! Пощадите! я тут одна! Вдруг вырвалось у нее.
-Что? Гюнтер немного знал русский. Он судорожным взглядом обвел желтенький сарафан, явно не взрослого размера. В голове тридцатисемилетнего крепкого мужчины замелькало: вот она награда! Значит где-то здесь есть молоденькая девочка! Отрада за долгие недели марша и сырых акопов! Он ринулся в самый темный уголок в то время когда его напарник уже швырнул Ульяну, так звали женщину, на кровать. Она явно специально измазала лицо углем, но это ей не помогло, когда под сильным рывком Роберта, лохмотья на груди сорвались и на свет вывалились Две крупные налитые сиськи здоровой русской женщины. Роберт припал к большому розовому соску, а рукой лапал вторую грудь, сильно мня ее. Гюнтер посмотрел на это со злобной ухмылкой, Женщина начала кричать, когда Роберт стал спускать с нее трусы.
-Вдруг откуда- то из под пола послышались всхлипывания. Как хищник на жертву Гюнтер бросился к полу. Нервозно неслушуящимися от страсти руками он нашел дверцу в подпол.
И мгновенно открыл ее. Его взору открылась юная девочка лет 10 в старых лохмотьях сидевшая на корточках среди каких то банок. Он достал ее и усевшись к стене усадил ее на свои вытянутые ноги. Девочка была на редкость красива: большие светлые глазки, красивые густые светлые волосы были сплетены в две крепкие косички, курносый носик желтоватая нежная кожа, и очень стройные ножки. Она слегка хныкала.
-Гюнтер стал на слабом русском успокаивать ее.
-Не боятся, не обижу.
-Как звать?
-Олесей, всхлиповала девочка.
-Почему там мама кричит?
-Просто они там дружить так. Он гладил девочку по спине и голове, однако невероятное желание накопленное им за три недели давало о себе знать. Он с одной стороны испытывал жалость к этой чудной русской девочке, но вместе с тем животная похоть была сильней. Он начал лапать руками бедра деревенской малышки, Олеся не понимала что произходит и все говорила что-то о маме. Он разрываясь от похоти переложил ее на пол. И сразу полез лизать ее ножки. Она инстинктивно попыталась оторвать его,
-Дядя, вы что! Это не прилично! Вы плохой!
Гюнтер ее уже не слушал, общупав шелковистую кожу бедрышек и подколенных впадинок девочки он задрал подол платье абнажив белые девичьи трусики. Среди грязной, пропахшей порохом военной формы, грязного пола, эта виднеющаяся расщелина под трусиками звала как никогда, он начал лизать верх ляжек девочки, слегка касаясь низа трусиков, скрывающих его главную цель, будучи уже бешеным от похоти он решил завести себя еще сильнее, повернул непонимающую его девочку на живот и задрал подол снова, девочка слегка сочила ладными ножками, от чего круглая попка, призывно напрягалась. Гюнтер не веря своему счастю, дрожащими жилистыми руками приспустил ей трусики. Взгляд уперся в белеющие в полумраке щечки белой попки, между которыми была манящая щель. Он неистово припал к ней губами, целуя и мня гладкую попочку. Ниже между ногами виднелась розовая щелка. Он продолжал лизать.
ВСЕ! Это было выше его терпение! Также как все пытки имеют болевой предел, есть и предел наслаждения. Он резким движением перевернул юное тело лицом вверх. Сорвал вниз последнюю преграду-трусики.
ВОТ ОНА! Нежная голая пися, -маленькая щелка загадочно уходящая куда-то вниз.
Ощупал безвлолсый лобок и приоткрыл пальцами юный розовый бутончик, в пыльный смрад поднялся аромат юного девственного влагалища, пьянящий запах молоденькой целочки о котором он мечтал так долго. Придавив ноги девочки он встал перед ней на колени, комотозными руками расстегнул ремень, приспустил штаны, трусы и освободил мощный угрожающий член. Изнемогая от желания проникнуть в девочку с косичками, немец, рывком приподнял ее переместив так что ее попка оказалась у него на бедрах, взяв Олесю за талию он приблизил юное тело к богровой головке, бешеными глазами он смотрел на пупочек девочки и на манящую щелку писи. Теперь он уверенно и сильно рванул Олесю к себе, головка под мощным давлением вторглась в детское влагалище.
Ouch! Auch! Хрепел он, все глубже вонзая твердый, каменный член, Олеся визжала из глазок катились невынные слезки. Девичья пися была очень узкой для члена Гюнтера, не выдержав сложной позы он положил ее на пол, а сам, с силой навалился проталкивая жесткий арийский член в глубь нежной русской девочки. Хуй ни как не входил больше чем на треть. Он бешено ебал Олесю, а она уже не визжала а лишь постанывала с каждым движением. Вытаскивая с хлюпаньем окровавленный член почти до конца, Гюнтер силой загонял его обратно. Когда он был в ней он прижимал головку, массируя маточку белокурой девочки. Он чувствовал это великое превосходство над маленькой крепостью юной красавицы. Это прекрасное личико в слезинках, этот нежный животик, писенька, слегка согнутые стройные ножки, ВСЕ ЭТО МОЕЕЕЕЕЕ
С этими мыслями, мощнейший гейзер мужества ударил в самую глубину Олеси. Он кончал и кончал, сперма уже выллилась на пол. Он все снабжал ее семенем. Эти десять секунд показались эму вечностью и мнгновением рая одновременно.